Отдельные требования Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» распространяются в том числе и на адвокатов.
|
Вопрос № 8 Соотношение выполнения адвокатом предписаний Федерального закона от |
Ответ на данный вопрос раскрывается в официальной позиции Совета Федеральной палаты адвокатов РФ, изложенной в Решении от 04.12.2017, протокол N 8 «Об исполнении адвокатами требований Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Согласно ст. 7.1 данного Федерального закона установленные им требования в отношении идентификации клиентов, организации внутреннего контроля, фиксирования и хранения информации распространяются на адвокатов в случаях, когда они готовят или осуществляют от имени или по поручению своего клиента следующие операции с денежными средствами или иным имуществом:
— сделки с недвижимым имуществом;
— управление денежными средствами, ценными бумагами или иным имуществом клиента;
— управление банковскими счетами или счетами ценных бумаг;
— привлечение денежных средств для создания организаций, обеспечения их деятельности или управления ими;
— создание организаций, обеспечение их деятельности или управления ими, а также куплю-продажу организаций.
В приведенной правовой норме содержится предписание при наличии у адвоката любых оснований полагать, что указанные выше сделки или финансовые операции осуществляются или могут быть осуществлены в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма, он обязан уведомить об этом уполномоченный орган. При этом адвокат вправе передать такую информацию как самостоятельно, так и через адвокатскую палату при наличии у нее соглашения о взаимодействии с уполномоченным органом.
Вместе с тем Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (Закон об адвокатуре), а также Кодекс профессиональной этики адвоката (КПЭА) в качестве фундаментальной основы адвокатской профессии устанавливает режим адвокатской тайны, а также обязывает адвоката обеспечить его соблюдение.
В качестве адвокатской тайны признаются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю (ст. 8 Закона об адвокатуре).
КПЭА к сведениям, составляющим профессиональную адвокатскую тайну, относит, в том числе, факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей, все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу, сведения, полученные адвокатом от доверителей, информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи, содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных, условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем (п. 5 ст. 6 КПЭА).
В то же время в соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П, в силу фундаментальных принципов верховенства права и юридического равенства вмешательство государства в носящие конфиденциальный характер отношения, которые складываются в процессе получения лицом профессиональной юридической помощи адвоката, не должно нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности. Соответственно, право лица на конфиденциальный характер отношений со своим адвокатом как неотъемлемая часть права на получение квалифицированной юридической помощи не является абсолютным, однако его ограничения, сопряженные с отступлениями от конфиденциальности, допустимы лишь при условии их адекватности и соразмерности целям защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, как того требует ст. 55 ч. 3 Конституции Российской Федерации.
Исходя из этого, при установлении правового механизма осуществления конституционного права на помощь адвоката, условий и порядка его реализации, включая обеспечение гарантий конфиденциальности отношений лица со своим адвокатом, необходимо находить разумный баланс конституционно защищаемых ценностей, закрепленных в ст. 55 ч. 3 Конституции Российской Федерации, конкурирующих прав и законных интересов.
Таким образом, оценка сделок, перечисленных в п. 7.1 Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», в качестве осуществляемых в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма, производится адвокатом по своему внутреннему убеждению на основе нахождения разумного баланса конституционно защищаемых ценностей, конкурирующих прав и законных интересов.
В случае если у адвоката возникают сомнения в части соблюдения законодательства об адвокатуре и профессиональных этических норм о том, что сделка или финансовая операция осуществляются в целях отмывания (денежных) средств или финансирования терроризма, в порядке реализации полномочий совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, указанных в подп. 19 п. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре, адвокату следует обратиться в совет региональной адвокатской палаты для разъяснения по поводу возможных действий адвоката в сложной ситуации, касающейся соблюдения этических норм, на основании Кодекса профессиональной этики адвоката.
— — —
Источники:
Решение Совета Федеральной палаты адвокатов РФ от 04.12.2017, протокол N 8 «Об исполнении адвокатами требований Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»;
Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ;
Федеральный закон от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»;
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. № 33-П.
